Самое сложное в роду охотников найти друга, которого ты не потеряешь в первые несколько месяцев. Найти того, за кого ты любому оборотню порвешь глотку, найти того, кого ты не посмеешь потерять. Со временем подобные мысли притупляются: ты стоишь, смотришь на пламя, которое пожирает тело очередного коллеги/охотники и ничего кроме легкой несправедливости. А уже через десять минут ты счастливо улыбаешься с другими, попивая горячее какао из большой кружки.

Но с МинХо все было по-другому. Бренда прикипела к нему, как к старшему брату, прикипела, как к большому плюшевому медведю, которого у неё никогда не было. С парнем было легко, тепло и уютно. Это когда после долгой тренировки ты погружается в теплую ванну, которая поднимает тебе настроение дурацкими шуточками. В их отношениях не было никакого романтического подтекста, никаких двусмысленных ситуаций и мало майского желания, а потому с ним было идеально.
Бренда любила МинХо потому они частенько проводили время вместе, стараясь забить себе голову фильмами, бегом наперегонки по крышам и бургерами, чтобы не вспоминать о своей "профессии". И это у них получалось, за что они часто получали от Престона нагоняи. Но любая даже сама скучная отработка, вроде протирания матов, становится увлекательной, когда рядом друг. Лучший друг. Рядом с ним Бренда всегда чувствовала себя живой, настоящей и нужной.

Они стояли в спарринге, упрямый Ньют, наконец, немного, приотстал со своей заботой после вынужденного ранения. Сегодня младший Крамер уехал на учебу, в то время как у Бренды был некий выходной. Удобно учится на разных потоках, все-таки есть нескладность в расписании. Престон не любил, когда охотники ходили по штабу без дела, поэтому погнал девчонку вниз на тренировку. Утром было мало тех, кто мог стоять на ногах, ведь многие выслеживали очередную сверхъестественную тварь всю ночь. Но сейчас на матах в ожидании достойного соперника стоял МинХо. Бренда приняла вызов.
Каким бы отличным бойцом ты не был: пропускать удары - не зазорно, материться сквозь сжатые зубы – нормально. Но сейчас состояние девушки было хуже из-за ни до конца зажитой раны. Каждый удар в бок отдавался глухой болью, даже перед глазами ненадолго меркло. Бренда заметила, как глаза МинХо скользнули по телу, она не успела вовремя отдернуть топ. Заметил или нет? – подумала Салазар, замешкавшись на миг. Судя по тому, как снизилась и сила удара и его внимательность девчонка все поняла – заметил. Только вот ей не нужна была эта заурядная жалость.
- Дерись же, - рычит сквозь зубы Бренда, в очередной раз опрокидывая друга. Но до конца спарринга ситуация не изменилась. Девушка вешает на шею полотенце, видя, что МинХо не достается её расспросами. Он человек из разряда "надо расскажут" и это его чуть ли не главная ценность, как охотника. Но сейчас Бренде плохо, что ей нужен друг, а не охотник.
- В следующий раз, если не засунешь себе в задницу жалость, я вобью её туда ногами, - шипит она на ухо другу и покидает тренировочно-подвальный зал.

К вечеру, верней даже ближе к ночи девушку терзает чувство вины. Она в очередной раз дала понять, что является не девчонкой, а бойцовской единицей. Трансильванским дьяволом в юбке. Да и шипеть, как змея, на МинХо не было никакого права. Чертовы нервы, - думает охотница и, крачуясь, спускается в темную кухню. Варит знаменитый кофе, стараясь шуметь поменьше, чтобы остальные любители халявы не спустились. Бренда прикрывает глаза, трет переносицу, стараясь унять легкое чувство усталости. Она не привыкла говорить о своих чувствах, но просить прощение надо умеючи.

Любимая большая кружка МинХо, тарелка с криво нарезанными бутербродами и все никаких лишних слов. Большой брат поймет как надо, - хитро улыбаясь, думает девчонка. Но тут же строит виноватые глаза, стучась в комнату друга.

Отредактировано Brenda Salazar (12.01.2019 13:02:33)

Говорят, что убийцы рождаются у людей, которые их не любили и не желали. Говорят, что маньяки - это недолюбленные в детстве дети, которые боялись подкроватных монстров. Говорят, что хладнокровный извращенец - всего лишь одинокий старик, погрязший в собственных проблемах. Что если и охотники - это те самые не получившие любви дети? Подростки, которых вовремя не погладили по голове и не сказали, как их любят? Что если они просто не знают, что их любят? Поэтому они всегда стараются держаться вместе, рядом.

- Если я приготовила тебе кофе и сделала бутерброды, приперев все это лично к тебе. Не делает меня ненормальной особой, - бурчит Бренда, протискиваясь в комнату парня. Она осторожно опускает и кружку, и тарелку на освободившийся край стола. – Это все тебе, - машет она рукой, устраиваясь на кровати, по-турецки скрестив ноги и прижав к груди подушку.

Мимо закрытой двери комнаты прошел кто-то из охотников, где-то щелкнул чей-то затвор, скрипнула половица первого этажа, едва слышный смех. Дом дышит. Дом живет. Все эти звуки такие привычные, что совсем не обращаешь на них внимания. Изо дня в день все эти звуки сопровождают каждого охотника, каждый принимает участи в этом оркестре. Бренда улыбается, смотря на друга, видя, как тот уже оттаял. Все знают, что девушка бывает грубой, наверно самая младшая, но острая на язык. Все знают, что за грубостью и матом скрывается ребенок. Подросток, который слишком многое носит на своих плечах ежедневно.

- Сегодня на тренировке я была не сдержанной, - тщательно подбирает слова юная охотница. Она передергивает плечами, словно из приоткрытой форточки тянет холодом. Она просто не привыкла извиняться, просить прощение и быть сентиментальной. Она не такая. – Прости, что сорвалась.
Прямой взгляд карих глаз встречается с такими же темными глазами. Наверно их всех это и роднит – карие глаза. Цвет тепла, молочного шоколада, любимого кофеина. Бренда чуть улыбается, хотя и понимает, что это еще не все, наверно это последнее, что стояло на повестке дня. Они когда-то сказали, что не будут иметь друг от друга секреты, не станут хранить скелеты в шкафу, чтобы потом не иметь возможности их вынести на свалку. Надо делиться.
- Ты же заметил, - девушка прокашлялась, не зная, есть ли смысл конкретизировать или итак понятно без подробностей. Хотя на самом деле она понимала, договорить придется не для МинХо, а лично для себя. Чтобы, наконец, рана перестала быть мифической и не приносящей беспокойства. – Заметил… - слово никак не шло с языка. В голове все эти слова так легко произносить, даже слабой и трусливой себя назвать можно, но не вслух.

Не придумав никаких альтернатив, Бренда просто задрала свободный край футболки, поворачиваясь, чтобы на смуглой коже отчетливо был виден след нитки. Она была рада, что свет горит и нет нужды повторять сей просмотр несколько раз.
- Ньют зашивал, сразу говори: хреново он это сделал или все-таки занавески на кухне можно ему доверить, - улыбнулась Бренда, возвращая свое внимание к другу. Нет, переживаний по поводу внешности у девушки не было, на её теле было несколько шрамов и не сказать, что это последний. Просто пока он самый большой и непонятно появившийся, но при полной луне Бренда не бегает голышом по заповеднику.

Салазар похлопала по кровати рядом с собой, призывая друга устроиться рядом, ей просто нужно было почувствовать чье-то крепкое плечо рядом. МинХо был лучшим крепким плечом.
- Не говори Престону только, хорошо? – взмолилась Бренда, поластившись о плечо азиата. Подняла взгляд, зная, что это пустая просьба, что и без нее парень бы молчал. На глаза попались немного пухлые щечки. Бренда, не удержавшись, тихонько ткнула пальчиком. – Тебе говорили, что там можно спасать котят?

Когда-нибудь эти дети вернутся на свои места, когда-нибудь уже не будет этих посиделок и иссиня-черных волос, которые тронет преждевременная седина. Но сейчас еще можно помечтать, что ничто и никто не сможет растащить их по разным углам. Ведь это единственное, что осталось им после неискренних молитв.
- Отвратительно?! МинХо, не умеешь ты делать девушкам комплименты, - притворно вздохнула Бренда, с легким прищуром оценивая парня. – Я всегда прекрасна, даже если тебе так не кажется, - она даже умудрилась показать ему язык.
Настроение юной охотницы скакало, как на американских горках от легкой грусти, до безумного веселья. Хотя ей как представительницу слабого пола подобными перепадами не удивить, ведь она кидает в каждого проходящего ножи в периоды обострения ПМС. Так что Бренда привыкла язвить по делу и не очень, язвить даже тогда, когда хреново так, что никакой алкоголь не поможет.

Неожиданная фраза несильно бьет под дых, девушке не очень приятно думать про будущее без британской задницы. Хотя никто до сих пор и не подозревает, что румынская девчонка влюблена в хладнокровного англичанина. Даже самый близкий друг не догадывается о нескольких жарких ночах, которыми развлекали себя два таких разных человека. Да Бренда и не спешит все это рассказывать, к тому же с МинХо слишком тепло и хорошо, чтобы грустить о неразделенной любви. Хочется просто болтать, смеяться и делать вид, что они обычные подростки без тяжелого прошлого.
- Ты, что так сильно переживаешь за свои лохмы? – возмущается Салазар. Она встает на колени и пытается растрепать парню его "прическу". Выходит не очень хорошо, она просто ерошит его короткие жесткие волосы и хохочет. – Тебе пойдет плешь, я уверена.

Кашель друга ненадолго останавливает охотницу, она морщится, подозрительно разглядывая МинХо. Снова курил, скотина, - злится девчонка, собираясь прочитать лекцию о пользе ЗОЖ. Только то ли её коварный план был слишком явным, то ли у азиата явно была телепатическая связь. Но он резко приблизился и начал трепать волосы Бренды. Вот какая девчонка потерпит подобное обращение? Бренда делает переворот, падая вместе с МинХо на пол. Девушка удачно упала сверху на парня, и он прекратил портить её внешний вид.
- Вот что с тобой делать, ведь даже щекоткой от тебя не отделаешься, - рассмеялась Бренда. Она собиралась вернуться на кровать, которую они чуть не перевернули. Однако МинХо не собирался так быстро сдаваться, он подтянул девчонку за лодыжку обратно. Но охотница наугад лягнула и попала другу в руку. – Хаха, не на ту напал.
Свесившись с кровати Бренда, рассматривала поверженного друга, который, кстати, умудрился стащить со стола бутерброд и с невинным видом жевал. Как можно столько есть и совсем не поправляться? – подумала девчонка, скосив глаза на плоский живот. Хотя все охотники обязаны держать себя в форме, вспомнить хотя бы, сколько фастфуда они перепробовали.
- МииинХооо, - грустно протянула Салазар, в душе улыбаясь, как ребенок. Парень отвлекся, и ей удалось стащить у него половину бутерброда. – Ха, всегда срабатывает.

Прошло еще несколько минут, прежде чем тарелка опустела. Мир снова был налажен, словно и не было утреннего неприятного спарринга. Бренда отчего-то не хотела рассказывать о появлении шрама, да потому что она так и не вспомнила, что было в ту ночь. Глаза Бренда остановились на ярко горящей лампе, которая всегда горела в этой комнате.
- Тебе все также сняться кошмары? – тихо спросил охотница. – Может, обратимся к друидам и их травкам? Вдруг поможет.
Бренда отчаянно хотела помочь МинХо спать спокойно и не в целях экономии электроэнергии и денег Престона. Она хотела, чтобы в душе у парня было спокойно, иначе он не сможет лгать своей матери во время видеозвонков по скайпу.

Вырастая, человек начинает чувствовать привычные действия по-другому: вот в хлопке коллеги он видит замаскированный флирт, в улыбке – коварство, а в услуге – какой-то обман. С возрастом пропадет простота, присущая детям. С возрастом в мире мы видим фальшь, какой-то стеб и что-то ужасное. Особенно такими становятся охотники, ведь они видят темную изнанку реального мира. Они знают, что нет подкроватных монстров, но все равно держат под подушкой пистолет.

Бренда же в силу возраста все еще оставалась ребенком, она еще могла поверить, что мир можно изменить. Она могла бы еще вести нормальную жизнь без охоты, ночных вылазок за очередным монстром. Она могла бы влюбиться в другого парня, выбрать других друзей. У неё до сих пор был шанс на нормальную жизнь. Только вот сама девчонка этого не хотела, она не хотела другого. Сейчас Бренда была свободной, нужной, любимой. Она не хотела бы другого друга.

Я бы не смогла без тебя, - подумала она, смотря на улыбку МинХо. Возможно, при других обстоятельствах они бы не стали так близки, при других столкновениях лишь обругали друг друга. Но они вместе, они стали самыми близкими друзьями? как брат и сестра? между ними есть связь. И юная охотница радуется, что, несмотря на все дерьмо в её жизни, на все сложности, у нее есть такой вот азиат, готовый принять её безбашенную натуру.
Сколько разных выходок они провернули, сколько травки скурили за стадионом школы и сколько денег потратили, подкармливая бездомных животных. Они стоили друг друга, так что сомнений не может быть: они все равно бы встретились, все равно бы вот так валялись на кровати.

МинХо поднялся с пола и устроился тяжелой головой на животе Бренды. Девчонка и не противилась, лишь запустила пальцы в волосы парня. Она видит его чуть потухший взгляд, эти опущенные уголки губ. Она слишком хорошо его знает, чтобы не волноваться и не пытаться помочь. Она не может оставить его одного в темноте. Только кошмары Бренда не может себе забрать, хочет, но не может. Я - не Господь Бог, чтоб творить настоящие чудеса, - печально думает она.

Мимолетно морщится на нелюбимое прозвище Салазар, не заостряя на этом внимание. Все давно в семье знают, что лучше так её не называть. Но Ньют, а за ним и МинХо позволяют себе такую вольность, им это даже дозволено.
- Ты не сходишь с ума, мы все давно уже не в своем уме, - усмехается охотница, усиливая напор пальцев на коже друга. – Просто, что если есть средство, которое выпил раз и все больше не надо?

Бренда не знает, насколько верна её догадка, не знает, возможно, ли это. Хотя уверена в любом другом месте, в другое время парень бы не сказал этого, он сказал бы, что справится сам или соврал что справился. Они ведь бесстрашные охотники, а на деле дети, которые все еще боятся темных теней в углах комнаты.
- Знаешь, мы все боимся темноты, только кто-то предпочитает молчать. Я уверена, что даже Престон оставляет настольную лампу на всю ночь, - попыталась пошутить Салазар. Хотя охотница была уверена, что настольная лампа у старого охотника действительно горит, тот ведь редко спал. – Если хочешь, могу прикупить тебе в магазинчике плюшевого медведя. Будешь с ним спать, - улыбнулась Бренда, ущипнув МинХо за бок. Она привыкла видеть улыбку азиата, видеть его смеющиеся искрящиеся глаза, а не это печально-угнетенное состояние.

Отредактировано Brenda Salazar (13.01.2019 19:54:43)

Бренда все понимала, понимала, что и то, что она предлагает никогда не примет её друг. Не потому что гордый или глупый, нет, потому что сильный, потому что охотники все такие. Потому что, сука, образ жизни, - досадливо думает девчонка, поборов желание всадить кулак в подушку. Как бы она не любила МинХо как бы ни доверяла ему, ещё одно она знала точно, сейчас он явно проигрывает кошмарам. А для побед нужно сначала сравняться по очкам, а что если на твоем счету все еще ноль?

Девчонка кивает, продолжая сидеть в это уютной тишине, придаваясь своим мыслях, впитывая эту атмосферу. Бывают люди, с которыми не чувствуешь себя плохо, даже если настроение стремится к плинтусу. Есть люди, с которыми уютно говорить, молчать и просто быть рядом. Таким человеком для Салазар всегда был улыбчивый азиат, который любил нарываться на неприятности. Характер, что тут поделать.

Охотница перехватывает серьёзный взгляд Минхо, сглатывая вязкую слюну. Она думала и думает об этом, только вот никому никогда не расскажет. Потому что такое допускать нельзя, ведь это против правил, это против сущности любого человека. Так просто нельзя. Бренда поднимает свою руку, зажимает пальцы МинХо обратно в кулак и опускает на мягкое покрывало.
- Не думала, - шепчет тихим убаюкивающим голосом. Но от диапазона слышимости он не становится менее убедительным и властным. Он должен тебе поверить, - шепчет голос. – Ведь ты ему никогда не станешь лгать. – Ведь, если охотник начнёт думать, что все он уже достиг своего потолка. Что уже сделал многое, чтобы покинуть друзей, родных, любимых. То следующей охоты он может уже не ждать, потому что сгорит и умрет. Мой папа всегда говорил, что охотник умирает, когда начинает думать, что он после себя оставит, - Бренда знала, что друг в курсе смерти её отца, такие секреты не прячутся долго. Своего отца Салазар всегда уважала и верила, что её рассказы побуждают и других его уважать. – Не думай, сколько тебе осталось, сколько нам отведено. Просто живи.

Девчонка улыбнулась, легко щелкнув парня в лоб, выбивая прочь не самые радужные мысли. Неприятно будет погружаться в пучину безнадеги, осознавая ничтожность собственного существования. Они слишком молоды, чтобы думать о смерти, пусть даже смерть всегда дышит им в затылок. Это образно, абстрактно и слишком далеко.
- Мысли материальны, - шепчет с улыбкой Бренда, чувствуя сноп мурашек вдоль позвоночника. Странная ночь, странный разговор, странные друзья.

Они еще пару минут сидят в тишине, прежде чем парень вспоминает про последнее предложение подруги и так ярко реагирует. Бренда еще удивилась, как не получила заслуженный шлепок по бедру.
- Почему сразу "чертовых"? Он очень даже милый будет, обещаю, - расслабленно смеется девчонка. С этой фразой Бренда снова отступает, позволяя парню самому решить свои проблемы без посторонней помощи. Она еще вернётся к этому разговору и возможно не раз, но вернётся. Ведь так проявляется забота.

Мимо комнаты снова кто-то прошел, послышался мотор отъезжающей машины и вдруг скрежет. Бренда не думая, скидывая голову МинХо, и наполовину высовывается в окно.
- Блять, Трев, если ты опять задел этот долбанный почтовый ящик! Я запихну тебе его в задницу и заставлю лично разносить почту всему району, криворукий ты урод! Ты меня слышал, сука?! – последняя фраза явно была лишней, у девчонки всегда были отличные легкие. Её наверняка слышал весь район, и даже бедный Трев, который никак не мог научиться выезжать осторожно.