Руж не имела привычки приезжать на работу раньше необходимого, а уж тем более посещать оную в те дни, когда её расписание отливало девственной чистотой. К сожалению, даже такие чудесные и потенциально доступные для приятного времяпрепровождения дни иногда омрачались указаниями, спускаемыми сверху злорадствующей учебной частью, явно не желавшей, чтобы их молоденькая преподавательница могла отвлекаться от учебного процесса и административных хлопот на обустройство своей личной жизни. Так и сегодня Эстер пришлось приехать в школу для согласования деталей проведения очередного среза знаний старшеклассников. Конечно же, ответственное за одобрение учебных планов, программ обучения и разнообразных проверок и тестирований, направленных на то, чтобы сделать жизнь подростков и занимавшихся их просвещением педагогов ещё более невыносимой, можно было поймать в стенах учебного заведения лишь в пределах весьма ограниченного периода времени, злой волею судьбы приходившегося на самое раннее утро.

Придя в отведённое для встречи время к заветному кабинету, девушка увидела наскоро приклеенный к двери стикер, небрежным почерком возвещавший о том, что господин N в эту расчудесную облачную пятницу, увы и ах, присутствовать в своей рабочей пыточной не будет. Недовольно-раздражённый скрежет лисьих зубов заполнил пустующие школьные коридоры. Недолго думая, убедившись в отсутствии нежелательных свидетелей и камер, которыми школа стала постепенно обрастать всё больше и больше, как только что принесённая с базара ель рождественскими игрушками и огоньками, выудила из папки тонкий чёрный маркер и, в лучших традициях своих любимых учеников, разнообразила злосчастный стикер одним из наиболее популярных объектов народного творчества. Ибо нефиг.

Удовлетворение от шкодливой проделки, пусть и принесло небольшое успокоение душе негодовавшей кицунэ, но на балансе с вынужденным ранним подъёмом, тратой времени на сборы и дорогу, огоньками праведного гнева от испорченного выходного представляло собой слабое утешение. Раз уж преподавательница всё равно приехала в школу по делу, глупо было бы сразу разворачиваться и уезжать домой - тем более, что никаких конкретных планов на утро, кроме сна, к которому вернуться лисе в любом случае уже не было суждено, не предполагалось, - и Руж решила прогуляться до одного своего коллеги, которого в подобные часы вполне уже можно было застать за делом.

Неспешно прогуливаясь по ещё не успевшей ожить, непривычно сонливой школе, Эсти продвигалась к укромному рабочему уголку тренера. Насколько девушка расслышала по обрывкам разговоров в учительской, Финстока тоже ожидал малоприятный проход через круги бюрократического ада калифорнийской образовательной системы, а, значит, будет, что обсудить, кому перемыть кости, а заодно и отвести душеньку.

Ещё на подходе к мужской раздевалке, через которую можно было попасть в заставленную каморку Бобби, лиса почувствовала, что не одна обивает полы коридора в это пятничное утро. Остановившись неподалёку от входа в обитель мужского пота и нестираных носков, девушка обернулась. Взору Руж предстал один из её очаровательных птенчиков - не так давно прибывший в старшую школу Бейкон Хиллс, но уже успевший найти своё место в школьной команде по лакроссу и сердечке одной пушистой чаровницы, юный Крамер.

- Ньютон, - приветственно улыбнулась темноволосая преподавательница. - Что привело тебя в школу в столь ранний час? Решил устроить пробежку перед занятиями? - небезосновательно предположила лиса, в своих догадках опираясь на необычное место и время встречи и принадлежность к местной касте спортсменов. Несмотря на тёплое отношение к юноше и в целом положительные с ним отношения, Руж невольно напряглась. Ничто не предвещало беды, но демоническое лисье чутьё болезненными иглами отбивало своей хозяйке сигналы тревоги, а своим ощущениям девушка привыкла доверять. - Ньют? - осторожно, слегка приглушив улыбку, окликнула ещё раз старшеклассника начавшая не на шутку волноваться Эсти.

Чего только не сделаешь ради того, чтобы «прогулять» завтрак в неприятной компании. Полгода назад парень бы рассмеялся в лицо тому, кто сказал бы, что он будет вставать за час до привычного времени будильника и мотать вприпрыжку в школу. Неважно, что она вообще-то закрыта. Неважно, что есть школьный автобус. Увиливание от здорового образ жизни и правильного питания чудесным образом влияло на растущий организм. Теперь Айзек просыпался засветло, одевался в то, что вываливалось из шкафа, подхватывал рюкзак и устраивал себе то ли пробежку, то ли прогулку, в зависимости от количества часов сна.
Только когда начинаешь делить с кем-то свою жизнь, становится понятно, что лучше было не начинать. Даже при наличии собственной комнаты, которая отчего-то представлялась клеткой. Правда, без замка и с окном. Эдакая трехзвездочная камера с элементами декора  в виде книг и намеком на свободу с выдвинутым шпингалетом.
Совмещая приятное с полезным, сегодня Лейхи устроил пробежку. Вообще, пробежка — отличное оправдание в любой ситуации, когда дело касается побегов из дома.
Рюкзак отбивал свой ритм по хребту и плечам, натягивая лямки, ключи позвякивали на каждом шаге, но Айзек давно заткнул это дело наушниками. Утро в Бейкон Хиллс нельзя назвать гостеприимным и вдохновляющим на подвиги. Не дрожишь, всякая морось не срывается, кроссовки не промокли, и ладненько. Он весь взмок, пока бежал привычным маршрутом, почти повторяя автобусный, и просыпался уже на ходу, песне на пятой может быть.
Единственное, за что Айзек любил школу, помимо друзей, это за ее доступность, в прямом смысле слова. Если б кто-то ему сказал, что это церковь, он бы сразу же поверил, игнорируя отсутствие купола и служб по воскресеньям. Зато здесь были раздевалка и душ, который спасал его уже не первый раз после таких вот внезапных порывов. Если бы не занятия и экзамены, Лейхи бы тут жил. Вон, и стадион под боком. Кинув рюкзак у лавки, оборотень рванул уже по вытоптанному газону, чувствуя, как сбивается дыхалка, а в голове всплывает свисток тренера, от которого зубы сводит. Время потеряло смысл, выбивая остатки энергии, а с ними и дурь из головы. С первыми лучами солнца Лейхи выползал, радуясь, что никто не видит, как он с кряхтением ковыляет к зданию.
Школа встретила подопечного привычными темными коридорами. Как и предполагалось, никто еще не грыз гранит науки, да и он предпочитал на завтрак что-нибудь поаппетитнее.
Включив свет в раздевалке, Айзек тут же помчался в душевую и открыл воду, искренне надеясь, что сегодня холодный душ ему, все-таки, не грозит. Или придется продолжить сегодняшнее утро закаливанием. Назвался груздем — полезай в кузов.
Айзек замер, пытаясь придумать, как лучше сказать Финстоку, что неплохо было бы приобрести фен, и при этом не дать повода для дискуссии на тему прямой связи между феном и девушками и геями, как понял, что в школе живых душ прибавилось. Не очень отчетливо слышались сердцебиения и голоса. Попытки идентифицировать не увенчались успехом — звук льющейся воды заглушал исходящие со стороны коридора звуки. Рука сама нашарила кран и повернула, прерывая душевые процедуры, пока другая поспешно шарила в поисках полотенца, оказавшегося так не кстати аж на дверце шкафчика.
«Надо бы еще предложить поставить хоть какое-то подобие замка. Конечно, а еще столовку поближе, да и кровать можно было бы организовать. Ни в чем себе не отказывай, Айзек»
Лейхи почувствовал себя не в своей тарелке, думая, что лезет не в свое дело, но его внимание привлекало учащенное тревожное сердцебиение одного из людей. Одной. Да и обрывки разговора, свидетелем которого становился оборотень, выходил из ряда вон отношений преподаватель-ученик. А может, они не выспались просто? Не с той ноги встали, нервы, отсутствие горячей воды, плохой кофе, похмелье…. Лейхи покосился на дверь, под которой тонкую полоску света загораживала чужая тень, и уже хотел предложить им холодный душ, чтобы горячие головы освежить. Самое то, когда необходимо пересмотреть ситуацию и оценить соотношения риска и награды. Утро, помноженное на скандал, равно хреновый день. Еще никто и ничто данную аксиому не опроверг. Разве только алкоголь. Вряд ли на территории школы положено распитие спиртных напитков, но он чувствовал, что у тренера где-то должна быть заначка на черный день.

Отредактировано Isaac Lahey (06.11.2018 21:08:41)

У Руж оставались смутные воспоминания о произошедшем в классе. Пристрелить Лиама или Тео?

Ньютон не оставлял девушке времени на размышления, сопоставление фактов или разбор полётов. Рывком перехватив не дошедшую до собственного лица руку, напоминавший больше зверя, нежели чем человека, Крамер отвёл её в сторону. Огрубевшая ладонь вжалась в хрупкую девичью грудную клетку, пульсирующую в такт ставшему вновь нарастать безотчётному страху. Сама же преподавательница окончательно вжалась в стену под напором британца, который, пригнувшись, приблизил своё исказившееся лицо чуть ли не вплотную к её нездорово бледному личику.

Эстер почувствовала горячее дыхание Ньюта у себя на шее, когда он прошептал ей на ухо фразу, окончательно разубедившую лису в том, что теплится ещё надежда на возврат несостоявшегося Питера Пэна. По крайней мере, на скорый его возврат в данное конкретное время.

Рука перешла с груди на плечо кицунэ, которая, кажется, начала забывать, как дышать. Вот уже показался и пистолет, а безвольная жертва силой была вброшена в мужскую раздевалку. Дуло пистолета было направлено демонице прямо в лоб - промахнуться не было шансов. Губы девушки дрожали, всё тело била мелкая дрожь, глаза, неотрывно смотревшие на ученика, начинали застилать предательские слёзы. Раньше её сущность не доставляла Эсти неприятностей - странности с самоконтролем при использовании сил в последнее время не в счёт. Слова, изрыгаемые представшим перед ней чудовищем, вызывали обиду - такую, как испытываем незаслуженно обвинённый в какой-то пакости ребёнок. Говорить не было сил. И не было слов, которые хотелось сказать. Кицунэ переживала этот момент эмоциями - разного оттенка, силы, качества они сцеплялись в единое полотно и вновь распадались на отдельные лоскутки; мысли попросту не успевали формироваться. Всё лисье существо жило обострёнными ощущениями реальности, которая могла оборваться для полукровки в любую секунду.

Время психологических игр завершилось, и Ньютон уже был готов запустить спусковой механизм, как на сцену ворвался новый участник, сопроводив своё появление громогласно захлопнувшейся дверцей шкафчика. Весь мир Руж последние несколько мгновений, казалось, состоял из пульсации, глухих ударов сердца, щелчков и хлопков. Пребывая в состоянии шока, жертва не сразу осознала присутствие третьего лица в комнате. Сперва девушка боялась переводить взгляд с хищно улыбавшегося Крамера на говорившего, но внутренний голос шептал, что нужно воспользоваться возникшим отвлечением и хорошенько изучить обстановку, насколько обуревавшее волнение позволяло это сделать.

Лейхи! - наконец-то идентифицировала второго ученица Эсти, одновременно обрадованная его вмешательством и ещё больше испугавшаяся - на этот раз уже не за себя, а за оказавшегося не в том месте и не в то время спортсмена. Руж, ещё скованная страхом, очень медленно покачала головой, огромными глазами смотря на Айзека, как бы говоря ему не продолжать и уносить ноги куда подальше. Язык не поддавался лисе, и пересохшие губы только открывались и смыкались в немом призыве.

Кудрявый юноша смотрелся невероятно статным и выказывал непоколебимую уверенность, насколько так в принципе мог выглядеть человек, стоя в одном, державшимся на честном слове, полотенце. Восхищённая старшеклассником, кицунэ стиснула зубы и приказала себе собраться и развеять страх. Если нужда будет, сможет побояться себе в удовольствие потом, когда они с Айзеком выберутся из этого дешёвого ужастика. Благо, страдающая перепадами настроения, а потому привыкшая к быстрым изменениям Эстер с собой всегда была на "ты", и совсем скоро тело вновь поступило в полное подчинение своей хозяйке, а бьющийся шум в висках поутих. Взывать к лисьим силам жертва всё ещё опасалась. Хватит с нас одного поехавшего субъекта.

Лиса понимала, что на одной болтовне далеко уехать не удастся, а, значит, вскоре нужно будет переходить к действиям. Темноволосая девушка аккуратно переводила считывающий взгляд с одного ученика на другого, интуитивно ожидая какого-то сигнала. Последний не замедлил последовать - сброшенное полотенце явило Эсти очередное обнажённое ученическое тело - о Инари-сама и его своеобразное чувство юмора! - а упомянутые ранее в беседе с Крамером штаны были запущены в озверевшего охотника.

Следуя указаниям, кицунэ припала к полу мужской раздевалки, тем самым выпадая из-под прицела и получая ещё более необычный вид на набиравшее обороты действо и двух других её участников. С нечеловеческой скоростью и рефлексами, Лейхи метнулся к Крамеру. Несмотря на довольно обезоруживающий и отвлекающий вид снизу, Руж выцепила жёлтый отблеск глаз своего спасителя.

Тем лучше для меня, тем хуже для самого Айзека, - прикусив губу, подумала Эстер, опасаясь, как бы Ньютон не решил расширить поле своей охоты.

Перекатившись чуть в сторону от центрального противостояния, кицунэ, опираясь на скамейку, приняла вертикальное положение, судорожно рыская взглядом по раздевалке в поисках чего-либо, что могло сойти за оружие. Желательно, достаточно длинное и тяжёлое для того, чтобы можно было огревать противника, держа его при этом на расстоянии. К сожалению, кроме стоявших поодаль в корзине клюшек для лакросса - видимо, запасных или уже не пригодных для игры, так как за своим инвентарём игроки следили денно и нощно, исправно таская его на тренировки и забирая обратно домой по их завершении, - и одиноко прислонённой к стене швабры комната более ничем, по крайней мере, по первичному её осмотру, не была богата. За неимением лучшего варианта - всё-таки до клюшек ещё нужно было добежать - девушка допрыгнула до швабры и перехватила её на манер синая.

Если и не смогу ей как следует ударить, изловчусь и куда-нибудь запихну. Нет, ну а что? На войне все средства хороши, - подумала демоница и приготовилась к выпаду.

[indent=1,0] Он бы должен был привыкнуть, что Бейкон Хиллс преподносит сюрпризы чуть ли не каждый день. Вот где еще увидишь шастающего по школе ученика с пушкой наперевес? Где-нибудь в гетто очень даже может быть. А где искать подростков, перекинувшихся в оборотней? Ответ очевиден. Когда он перестанет удивляться, что в морду может дать вот этот с виду безобидный парень с длинными ногами? Если бы не вспышка боли, горячей волной отдавшей от носа в глаза и черепушку, Лейхи успел бы высказаться по поводу прогулов Крамером душевой в раздевалке, будто тот обязан там появляться без вот этих вот всех нагромождений слоев одежды. А теперь он просто матерился на чем свет стоит, дезориентированный, хватая воздух ртом, потому что нос вместо кислорода активно снабжал глотку собственной кровью. Удар в живот выбил попытки сделать вдох, приправляя новой порцией боли и откидывая обратно, откуда пришел. Раздался металлический грохот из-за жесткого приземления волчонка. Ох, не умел стелить Ньют мягко, и чему его только родители учили?
[indent=1,0] Глаза успели потухнуть, когда усмотрели перед собой черное дуло пистолета. Прощаться особо не с кем, скучающих можно пересчитать по пальцам, имущества не водилось, составлять завещание поздно. Он бы все отдал Бетани. Если бы было что. Единственный аргумент, что не успел еще наделать маленьких кудрявых Айзеков, не котировался в жизненно-рыночных отношениях убийц. Судя по пушке, профессиональных убийц. Не какой-то там завалящий из подвала вылез, чтобы задницу надрать. Губы растянулись в улыбке, больше похожей на гримасу отвращения. Он не успел испытать страха, и жизнь так не промелькнула, зараза, перед глазами, но после, когда удача в лице их волнующей подростковые умы мисс Руж, повернулась к нему лицом в кои-то веки, мигом начал ценить данный второй шанс. Если выберется отсюда, откуда еще никто не уходил прежним. Из раздевалки сборной по лакроссу. Звучит, как название к порнофильму.
[indent=1,0] Сглотнув при виде аккуратных оплавленных краев дверцы шкафчика и представив такую же аккуратную, практически ювелирную, дырку в своей голове, Лейхи подскочил, становясь на ноги и чувствуя назойливый зуд регенерации. Он все еще оставался обнаженным, кровь добавляла антуража, размазанная по подбородку и испачкавшая руки в тщетных попытках убрать это липкое безобразие. Но лучше так, чем лежа на полу в позе, вряд ли достойной для подражания и будущих поколений. Ревнивый любовник? Стрелка из-за девушки? Разборки из-за мяча в лоб или плохой передачи у ворот? Точно не столкновение сбрендивших учеников и преподавателя по обществознанию. Хотя, шериф может единственный, кто тут все поймет с первого взгляда.
[indent=1,0] Айзек рванулся к борющейся парочке. Видимо, нравилось Крамеру делать грязное дело у шкафчиков. У каждого свои фетиши, а у него так вообще, скелетов в шкафу наверняка на целое кладбище. С его-то жаждой к убийствам и любовью к большим пушкам. Оборотень буквально влетел в спину Ньютона, прикладывая обоих еще раз о шкафчики и удивляясь, почему они еще не упали вместе с ними троими. Не зря их болтами крепили к бетонному полу. Все по феншую.
[indent=1,0] Напряжение отдавало еле уловимыми разрядами тока. Тело охотника, натянутое, словно струна, готовое в любой момент переиграть ситуацию, заставило задуматься Айзека о более тщательных тренировках. Лейхи даже почти воспылал семейной любовью к опекуну. Не зря ведь гонял до коликов в ребрах и бездыханной тушки у порога в дом. А он еще чего-то бурчал, пока его готовили к столь тесному контакту с враждебно настроенными личностями. А ведь с виду нормальный парень без маниакального блеска в глазах, пусть и с приобретенным склерозом.
[indent=1,0] Не растерявшись, Лейхи схватил запястье руки Крамера, что крепко держала пистолет, и одним ударом о металл выбил из пальцев, оставив вмятину на дверце своего шкафчика. Как на сердце выцарапал собственными клыками, ей-богу. Лучше бы там остался отпечаток черепа Крамера, но как получилось. Скульптор из него так себе.
[indent=1,0] — Брось, а то уронишь! — прошипел где-то над ухом, — У тебя есть уникальная возможность померяться прямо сейчас, — рявкнул с рычанием, грубо схватил за вторую руку, заставляя отпустить преподавателя и разворачивая к себе лицом, — Опасно оставлять спину незащищенной в лакроссе, Ньют. Знаешь детскую песенку? Придет серенький волчок. А там по обстоятельствам.

Отредактировано Isaac Lahey (23.11.2018 22:38:56)

Опрометчивый бросок кицунэ оказался не столь неудачным, каким мог бы быть, с учётом того, что, не имея сверхъестественных челюстей, девушка бросилась не абы на кого, а на опытного охотника, но и на успешность претендовал с натяжкой. Удивить Крамера преподавательнице, впрочем, удалось. Жаль только, что юноше потребовалось так мало времени на то, чтобы оклематься от внезапного девичьего выпада и вновь взять ситуацию под свой контроль. И рычать Ньютон умел ничуть не хуже того же вервольфа или кицунэ. Захват Лейхи - всё ещё неприкрытого и оттого особенно прекрасного в своей обнажённости - был преодолён силовым соприкосновением очевидно увесистой обуви англичанина с девственно чистой ступнёй его однокашника. Высвобожденная рука мгновенно атаковала Эсти - в этом действе, правда, больше пострадала не столько Руж, сколько её одежда. Собирать пуговицы потом можно будет всей командой по лакроссу ещё в течение месяца-двух. Возможно, Гринберг заныкает одну из пуговиц себе и продаст её цыганам, чтобы они наслали на девушку какое-нибудь проклятие, которое сделает её абсолютно непривлекательной, даже до тошноты отталкивающей для Финстока.

Хорошо, что это посыпались пуговицы, а не, например, мои зубы. Ох, что могли бы сделать цыгане с зубами...

Изображения Гринберга, походкой победителя заявившегося в класс посреди урока в ожерелье из зубов педагога по обществознанию, на время замылили взор девушки. Кицунэ в очередной раз благодарила своё богатое изображение, позволявшее ей быстро и действенно отстраняться от нежелательной реальности.

Эстер начала уже свыкаться с соприкосновениями с холодным металлом шкафчиков, насколько она в принципе могла быстро привыкнуть к физической боли и насильственному по отношению к себе обращению. Но вот появление дополнительного инструментария лиса никак не ожидала. Холодное оружие девушка любила, но не когда оно служило орудием пыток или убийства в руках обезумевшего школьника и было направлено на неё - прекрасную, юную и ни в чём неповинную служительницу Инари - или же её великолепного спасителя.

Руж не сомневалась в способностях Лейхи к регенерации - об этом свидетельствовал и вставший на место нос, и зажившая задетая пулей рука - однако о ней очевидно знал и Ньютон, который вряд ли бы стал полагаться на простой нож и идти с ним против заведомо более сильного противника. Отблеск на ноже подсказывал лисе, что лезвие было чем-то обработано. Чем-то, что могло оказаться для созданий сверхъестественного мира гораздо более травмирующим, а быть может и смертоносным, чем само по себе холодное оружие.

Демоница бросилась к англичанину в надежде выбить орудие или хотя бы сместить траекторию его взмаха, но было слишком поздно. Айзек не успел увернуться от взмаха длинного серебряного ножа - стон боли прорезал девичий слух, заставив её сердце обливаться кровью. Среагировав на выпад хрупкой воительницы, охотник вновь отбросил её, как пушинку, в шкафчик мужской раздевалки. Если на теле девушки ещё оставались места, не покрытые синяками, на их поиски можно было бы снаряжать целую экспедицию.

Героические порывы, ранее придававшие девушке сил, ослабли, и она вновь была готова расплакаться от собственной беспомощности. Откуда-то из глубин голос нашёптывал: - Anata wa watashi ga hitsuyou desu.

Сглотнув подступавший к горлу слёзный ком, лиса почти беззвучно соглашалась: - Hai... Кицунэ закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание и пустить в ход ранее сдерживаемые "щупальца" для сканирования объекта и подготовке ко второй фазе - манипулированию. Едва коснувшись поверхности, Эсти почувствовала резкое отторжение. Если визуализировать её ощущения, казалось, что Ньютона окружал какой-то непроницаемый кокон, сотканный из кромешной темноты, поглощавшей направляемую в его отношении энергию. Разобраться в странном открытии пушистой не дали. Открыв глаза на голос с британским акцентом, Руж никак не ожидала того, что последовало.

Криком, раздавшимся, казалось бы, из самых недр девичьего тела, можно было бы разрушать зеркала Гезелла в комнатах для допросов, и сводить с ума отважных мореходов. Несмотря на изрядную силу, заполнивший собой всё пространство девичий крик всё равно не мог в полной мере выразить ту степень боли, которую испытывала Эстер от вонзённого в плечо и вышедшего из него насквозь ножа. Боли ударной волной расходилась от точки удара по всему телу и возвращалась к ней же обратно, как будто бы в троекратном размере, напрочь лишая лису возможности думать о чём-либо, кроме обжигавшего её серебряного предмета. Единственная мысль, мелькнувшая в голове девушки, сводилась к тому, что кроме Альфи о ней, пожалуй, никто особо не загрустит, да и скучать по ней друиду придётся недолго, ведь к нему теперь вернулась любовь всей его жизни. От этого становилось ещё больнее, а вот желание бороться с происходящим сходило на нет - вместе с ним утекали и последние силы. Их не осталось даже на продолжение воплей, и они преобразовались сперва в беззвучный крик, а затем в приглушённые, низкие и редкие стоны сквозь сжатые, окровавленные после прокусывания юношеской ключицы зубы.

Раньше Руж казалось, что в критические моменты её внутренняя лиса сможет её защитить, но, видимо, она слишком сильно ограничивала и стесняла в действиях последнюю, чтобы та смогла что-то изменить. Оказалась ли бы девушка в подобном положении, если бы раньше познала свою сущность, - не просто идентифицировала, кто она, а по-настоящему поняла, что это значит, - гадать уже было бессмысленно.

Демоническая лисица пропустила последующую борьбу, завязавшуюся между двумя учениками. Она с трудом удерживала себя в сознании и, честно говоря, уже не понимала, зачем продолжает это делать. Новый вброс боли выдернул девушку из погружения в состояния некоего транса. С трудом приоткрыв глаза и сделав неуверенный вздох ртом, учительница увидела, как взявшаяся за нож рука рывком вытащила воткнутое в неё оружие. Более не будучи зафиксированной у дверцы шкафчика, обессиленная, Эстер по инерции готова была рухнуть, но обладатель той же руки предусмотрительно прислонил её к шкафчику, придавив кровоточащую рану полотенцем.

Собрав последние усилия воли, Руж старалась держать глаза открытыми. Пальцы, в которых теперь бережно покоился её подбородок, были приятно шершавыми и очень тёплыми. Сквозь иссякающие слёзы, девушка слабо улыбнулась Лейхи.

Неужели это всё?..

[indent=1,0] Секундная заминка положила начало какой-то…надежды? Надежды, что они, действительно, выберутся отсюда живыми. Или Крамер прийдет в себя. Ведь не мог он быть таким мудаком? Вернее, не могла его удачная половина скрываться так долго. Но при виде истекающей кровью мисс Руж сомнения таяли, подталкиваемые маячившим перед носом дулом пистолета. Не совсем перед носом. Но выбор мишени достаточно весомый, чтобы вспомнить о том, как молод и сколько еще не успел претворить желаний в жизнь. Например, наперегонки пить кофе с Бетани, в кого больше влезет. Или подначивать Лиама на тренировке при появлении Тео. Поднять балл по обществознанию и снова скатиться в троечники, потому что так жить веселее. Куча вещей, не требующих отлагательств!
[indent=1,0]— А что мне за это будет? — брякнул быстрее, чем успел подумать. Слово — не воробей. Вылетит и произведет кастрацию без суда и следствия, без анестезии и шанса вернуться все на место. А ведь воробей в лице Ньютона получался очень даже серьезным мэном, что слов на ветер не бросает, всех за брата порешает. Так что даже страшновато становилось за свое хозяйство и один из половых отличительных признаков.
[indent=1,0] Всего мгновение понадобилось Крамеру, чтобы взять инициативу в свои руки и организовать доставку новой вспышки боли, сопряженной с невозможность вдохнуть. Закашлявшись и чуть не обрушившись на и без того помятые шкафчики волчонок не понял, что случилось, когда вдруг рука охотника дрогнула, теряя прицел и смещаясь куда-то влево. А потом и вовсе бросая оружие на пол дерганым движением. Айзек пытался сообразить, что произошло, но искать логичное объяснение или спасителя значило в очередной раз подвергать их жизни смертельной опасности. Возможно, сегодня его второй день рождения.
[indent=1,0] Лейхи схватил первым делом пушку, на автомате вытащив магазин, и забирая с собой. Быстро натянул штаны, смотря то на охотника, то на находящуюся в бессознательном состоянии Эстер. Им срочно нужно было добраться то ли до больницы, то ли до дома друида, потому что исходя из разговора, она относилась к кому-то из представителей сверхъестественных существ, но вот даже зрением оборотня, он не мог ничего объяснить самому себе. Темная аура, окружающая голову мисс Руж с искрящимися вспышками, не давала ничего рассмотреть. Главное спасти жизнь, и ему все равно, кто это сделает.
[indent=1,0] Айзек успел накинуть олимпийку, отстраненно подумав, что никогда так быстро не собирался и оставаясь босиком. Мисс Руж находилась в отключке, но пульс и мерное вздымание груди вселяли надежду, что они успеют. Глаза возвращались на Крамера, ожидая ножа в спину. Ах, да. Он же улетел в неизвестном направлении, но кто сказал, что у того в подштанниках еще одного продолговатого предмета не завалялось. Оставлять так Ньютона однозначно нельзя, и дело было не в том, что он нежно и трепетно хочет надрать ему задницу до кровавой блевотины. Неизвестная причина, внезапная хворь, напавшая на горе-черепушку могла также волшебным образом пропасть, и тогда уже не сдобровать их задницам.
[indent=1,0] Айзек кинулся к своему шкафчику, пробегаясь по содержимому и цокая раздосадовано, сорвал замок на соседнем — Лиама. Он ему все объяснит, обязательно, и даже коробок гребаных замочков купит. Так сказать, с процентами. Схватив попавшийся на глаза широкий скотч серебристого цвета, оборотень метнулся обратно к Крамеру, бесцеремонно хватая за руки и не без труда фиксируя за спиной скотчем, разгрызая импровизированные путы зубами. Той же участи удостоились щиколотки в ботинках, что уже неоднократно оставили на нем свои незабываемые оплеухи до треска костей. Критиковать и рассматривать свое криворукое творение оборотень не стал. Ненадолго, но это даст им фору в случае его чудесного выздоровления. Айзек лелеял надежду, что ему ОЧЕНЬ больно. Судя по издаваемым звукам так и было, и это тешило незаживающую рану внутри.
[indent=1,0] Осторожно подняв Эстер на руки и кинув последний настороженный хмурый взгляд на корчившегося Ньюта, волчонок, обуреваемый противоречивыми чувствами, толкнул спиной дверь, покидая слегка потрепанную и помятую в определенных местах раздевалках.

Отредактировано Isaac Lahey (28.11.2018 20:37:26)