Любопытство еще никогда и никого не доводило до добра. А любопытство в паре с дуростью – так и вовсе. Лиам костерил сам себя последними словами за то, что решил сунуть нос на место стычки то ли охотников, то ли хрен пойми кого. Да еще и будучи ни один, а в компании с учительницей! Честное слово, его многострадальная задница просто магнитом притягивает к себе приключения. Теперь у него пули в грудине, которые застряли так глубоко, сам себе он их вытащить не мог, как ни пытался. Только зря когтями все расковырял, порвав плоть вокруг ран еще больше. Кровотечение и боль усилились, регенерация бесилась, не зная, как справиться с повреждениями организма своего хозяина. По сути, ей мешали пули,  застрявшие в теле Данбара. Если эти самые пули вынуть, то излечение пойдет своим чередом. Не так резво, как раньше, но все же.
Пару раз сознание оборотня пыталось уплыть в небытие, но что-то выталкивало его обратно, на поверхность. Он не знал, что это, но был этому благодарен: если он вдруг свалиться в обморок посреди леса, то мисс Руж вряд ли дотащит его тушку туда, куда бы она его не тащила. А так он ей помогал, вяло перебирая ногами и спотыкаясь на всех кочках. Хреновая помощь, конечно же, но какая уж есть. Один раз Лиам пытался ей сказать, чтобы она оставила его в каких-нибудь кустах, замаскировала ветками и сбегала, привела помощь. Но вместо этого выдал что-то бессвязное и бестолковое, и замолк, продолжая следовать с учительницей в неизвестность. Куда бы она его не вела, хуже уже вряд ли будет. От стрелявших они давно оторвались, что самое главное, а с остальным как-нибудь разберутся. Хотя, если подумать, то оборотню казалось, что их не больно-то и преследовали, так, проводили пару сотен метров, и бросили это дело. Какие странные охотники нынче пошли, ленивые. Если, конечно же, это были они. Но, как уже было сказано ранее – обычные нормальные люди по этому проклятому заповеднику, но ночам, не шастают, только оборотни да охотники.

В какой-то момент мисс Руж мягко оттолкнула от себя раненного Данбара и прислонила его к чему-то твердому и холодному. Лиам моргнул, медленно вертя головой по сторонам - он стоял, привалившись к стене дома, а преподавательница громыхала кулаком по двери. Сначала ему показалось, что они у ветеринарной клиники, но приглядевшись, парень осознал, что понятия не имеет, куда его привели. Это дом мисс Руж? Это какой-то магазин? Иди другая ветлечебница? Черт его знает, но Данбар здесь точно раньше не бывал. Может быть, он и рассеянный, но память у него вполне хорошая. Например, он помнил все прочитанные книги по истории, знал, что у Мейсона  ровно пятнадцать рубашек в цветочек, а также у кого сколько кубиков на прессе в команде по лакроссу, и какой у кого… кхм, бицепс.  Впрочем, последнее не такая уже и важная информация, да и не к месту она сейчас. Что только в полубессознательном состоянии не вспомнишь, господи.
Лиам встряхивает головой, как какой-то щенок, и сильнее зажимает рану на животе, пока мисс Руж кричит что-то про Альфи.
- Альфи? – переспрашивает Данбар и болезненно хмурится, - Что такое Альфи?
Дверь открывать им никто не спешит. Оборотень сильнее приваливается к стене – ноги держат плохо, а все из-за кровопотери и чертовой боли. Жаль, что учительница не умеет ее забирать, она могла мы облегчить участь своего ученика. Правда, он бы все равно не дал ей такое сделать. Во-первых, это болезненное действо. Причем болезненное для принимающего, а не для пострадавшего. Во-вторых, она могла переусердствовать и хлопнуться в бессознанку. Ну, и в-третьих, велик шанс, что у нее бы не получилось это сделать, только бы время потеряли. Все-таки это весьма специфический процесс, для осуществления которого есть условия.
Данбар сплюнул кровь на землю, ладонью размазал остатки по лицу, в жалкой попытке ее стереть, и вновь обратился к девушке.
- Мисс, Руж, что это за место? Где мы?